ГЕТЕРА


одной девушке, без чьей задумки этого рассказа бы не было

Ей восхищался весь Рим, считая самой известной гетерой. Ходило множество слухов: что она – незаконная дочь какого-то патриция; что ее предки были греческими аристократами… Сама же гетера, слушая эту чушь, только улыбалась. Девушку звали Albae, Белая. Настоящее же имя она тщательно скрывала.
Альбэ была невысокой, хорошо сложенной девушкой чуть за двадцать. Пропорции ее тела напоминали о Богинях и греческих статьях. Кожа была светлой, что служило одной из причин прозвища. Другой причиной были волосы. Длинные и очень светлые, почти белые. Эта особенность, вместе с ярко зелеными глазами выглядели крайне экзотично и давали поводы для сплетен.
Сегодня Альбэ собиралась идти к Юлиусу. Молодой сенатор уже успел зарекомендовать себя как успешный политик и интересный собеседник. Кроме того, Юлиус был хорошим игроком в «камешки». Несмотря на кажущуюся простоту правил, игра была довольно сложной: слишком много вариантов хода. Гетера была знакома с основами игры, поэтому Юлиус очень ее интересовал.
В некотором нетерпении девушка прошла в дом и двинулась в триклиний. Она не спешила, любуясь дорогими фресками, мозаичным полом, статуями у стен. Большая часть скульптур и фресок носила довольно фривольный характер, что было обычным в среде патрициев. Альбэ слегка улыбнулась и замерла на миг, разглядывая мозаику «Геркулес и амазонки». Сюжет был несколько…эээ… необычен. Усмешка гетеры стала ехидной. Наконец девушка вошла в помещение.
-Salve, domnus, - девушка улыбнулась. Мужчина, возлежавший за столиком на ложе, наклонил голову и отозвался:
-Salve.
Юлиусу было двадцать пять лет. Высокий и субтильный, телосложением он походил на странствующего философа. Черты лица сенатора говорили о череде предков-патрициев; пронзительный взгляд темных глаз указывал на сильную волю и интеллект. Волосы Юлиуса были короткие и вьющиеся, борода сбрита по последней моде Вечного города.
Сенатор налил в кубок вина, протянул гетере:
-Прими, о моя гостья.
Следующие несколько часов прошли стандартно. Альбэ сыграла на свирели свою новую мелодию, приняла от сенатора подарок (фибулу, украшенную изумрудами), вела неторопливый разговор. Юлиус был умным и начитанным, он отлично разбирался в искусстве, культуре и философии. Разговоры о политике, по обоюдному согласию, они обходили стороной, чтобы не портить приятную беседу. Наконец сенатор отодвинул кубок в сторону.
-Предлагаю перейти в другую комнату.
Гетера кивнула головой и соскочила с ложа, на котором сидела рядом с Юлиусом. Они перешли в спальню.
Сенатор скинул с себя тогу, с наслаждением повел плечами. На слегка недоуменный взгляд девушки он пояснил:
-Тога, конечно, символ гражданина, но уж больно неудобна.
Затем мужчина снял с себя легкую тунику и набедренную повязку. Полностью обнаженный, он разлегся на ложе и слегка улыбнулся:
-Теперь твой черед. Я люблю смотреть, как другие раздеваются. В этом есть что-то беззащитно-нежное.
-Ad rem, domnus, - тон был насмешлив и не вязался с почтительными словами. Быстрым движением Альбэ стянула с себя столу и короткую тунику. Оставшись в «нижней одежде», медленно провернулась вокруг своей оси, показывая сенатору свое изящное тело. Юлиус не мог отвести от нежной кожи взгляд. Гетера широко улыбнулась и сняла повязку, прикрывающую грудь. Шагнула вперед, оказавшись рядом с Юлиусом. От гетеры пахло восточными благовониями и разгоряченным женским телом. Это так возбуждало…
-Сила любви непостижима, - Альбэ не торопясь стянула с себя набедренную повязку и опустилась на кровать рядом с сенатором. Ее губы медленно, возбуждающе повторили: Любовь.
Девушка была искусна в любовных техниках. Ее нежные пальчики и губы, казалось, ласкали каждую клеточку тела Юлиуса. Сенатор дернулся, пытаясь взять руководство любовной игрой на себя. В ответ раздался тихий смех:
-Как Вы нетерпеливы, сенатор.
Действия гетеры подвели Юлиуса к черте, где боль смешивалась с наслаждением. С губ мужчины сорвался короткий стон. Альбэ ловко опустилась рядом:
-Подготовка закончена. Теперь твой черед.
«Бара!»- вспомнился сенатору клич легионеров. Он, нетерпеливый, приподнялся, пристроил свой «меч» к «ножнам» гетеры и вошел. Резко, грубо, нетерпеливо. Альбэ застонала, в ее голосе звучала страсть. Юлиус все убыстрял темп, чувствуя, что подходит к грани, Рубикону любви.
Резкая вспышка. На миг человек возносится к небесам, приближается к Богам. Опустошение… Сенатор лег на мокрые от пота простныни. уставший и счастливый. Альбэ лежала рядом, наблюдая за сенатором насмешливо и уважительно.
-А Вы, domnus, прям Приап, - губы девушки тронула легкая улыбка. Гетера перекатилась, оказавшись на лежащем Юлиусе. Пухлые губы ее сомкнулись на «жезле» сенатора, мгновенно отозвавшемся на ласку. А уж когда Альбэ прошлась по нему языком…
…Спустя некоторое время девушка встала и принялась неторопливо одеваться. Юлиус любовался ее телом, освещенным солнцем. Сенатор чувствовал себя приятно расслабленным, словно после посещения терм.
-До встречи, domnus Юлиус, - девушка повернулась и не торопясь вышла.